В дополнение к прыдущему посту -русский вариант истории про крокусы (перевод неизвестного умельца). Итак...Храбро раскачиваясь на ветру, он вселил в меня уверенность, которой мне так не хватало.
Джоан Андерсон
ОСЕННИМ УТРОМ вскоре после того, как мы с мужем въехали в наш первый дом, дети распаковывали вещи наверху, а я смотрела в окно на моего отца, который загадочно передвигался по лужайке перед домом. Мои родители жили неподалеку, и отец уже заходил несколько раз. «Что ты там делаешь?»- крикнула я ему.
Он, улыбаясь, поднял глаза. «Готовлю тебе сюрприз». Зная отца, я подумала, что это может быть все, что угодно. У него было свое дело, и он постоянно что-нибудь мастерил из разных остатков и обрезков. Когда мы были детьми, он однажды из колес и стоек соорудил гимнастический снаряд «джунгли». В другой раз, на День Всех Святых, он сделал электрическую тыкву и закрепил ее на ручке метлы. Когда гости подходили к дверям, отец включал свет в тыкве, и она неожиданно возникла перед ними из потайного места в кустах.
В тот день, однако, отец больше ничего не сказал, и я, захваченная суетой новой жизни, в конце концов забыла о его сюрпризе.
Пока уже в марте промозглым днем не выглянула в окно. Мрачно. Хмуро. Остатки грязного снега на лужайке никак не хотели таять. Когда же наконец кончится зима?
Но что это-мираж? Я напрягла зрение, чтобы разглядеть что-то, вроде бы розовое, выглядывавшее, как это ни удивительно, из сугроба. А по ту сторону двора действительно виднеется голубое пятнышко, словно символ оптимизма на безрадостном фоне? Я схватила пальто и ринулась во двор, чтобы рассмотреть поближе.
Это были крокусы, причудливо разбросанные по лужайке. Сиреневые, голубые, желтые и мои любимые розовые, как маленькие головки, кивающие на сильном ветру.
Папа. Я улыбнулась, вспомнив луковицы, которые он втайне от нас сажал прошлой осенью. Он знал, как меня угнетают мрачные, темные зимы. Что еще могло так вовремя и так благотворно повлиять на меня? Как же мне повезло – не только с цветами, но и с отцом.
Следующие четыре или пять лет крокусы отца цвели каждую весну, каждый раз своим появлением вселяя в меня уверенность: Тяжелые времена почти позади. Не сдавайся, держись, скоро придет свет.
Потом наступила весна, когда распустились только половина крокусов, а еще через год не появилось ни одного. Мне их очень не хватало, но у меня началась очень напряженная жизнь, да и прежде я никогда не увлекалась садоводством. Я хотела попросить отца зайти к нам и посадить новые луковицы, но так и не попросила.
Он умер неожиданно, в октябре. Наша семья тяжело переживала утрату, только вера поддерживала нас. Мне его очень не хватало, хотя я понимала, что он всегда будет частичкой каждого из нас.
Прошло четыре года, и однажды унылым весенним днем, мотаясь по разным делам, я ощутила подавленность. Снова зимняя хандра,- сказала я себе, - это случается каждый год, такая уж у тебя натура. Но была и другая причина.
Это был день рождения отца, и я поймала себя на том, что думаю о нем. В этом не было ничего необычного, мы в семье часто говорили о нем, вспоминая, как он жил по законам своей веры. Однажды я видела, как он снял пальто и отдал его бездомному. Он нередко разговаривал с людьми, проходивними мимо его магазина, и, узнав, что они нищие или голодные, приглашал их зайти поесть. Но теперь, пока я ехала в машине, меня не оставляла мысль: Как он сейчас? Где он сейчас? Есть ли на самом деле рай?
У меня появилось чувство вины за мои сомнения, но иногда, думала я, сворачивая на дорожку к нашему дому, верить так трудно.
Вдруг я притормозила, остановилась и уставилась на лужайку. Грязная трава, серые островки подтаявшего снега. И среди этого на ветру храбро раскачивался один розовый крокус.
Как из луковицы, пролежавшей в земле 18 лет и не распускавшейся уже более десяти лет, мог появиться цветок? И все -таки он появился. Мои глаза наполнились слезами., когда я поняла, что он мне хотел сказать.
Не сдавайся, держись, скоро придет свет. Розовый крокус цвел всего один день. Но он на всю жизнь укрепил мою веру.
